
Весьма болезненной проблемой является преодоление тенденции снижения взаимного товарооборота, поскольку резервы роста взаимной торговли, связанные с устранением административных барьеров, исчерпаны, а номенклатура товаров остается практически неизменной.
CHERNYAVSKIY Stanislav Ivanovich
Ph.D. in historical sciences, professor of World political processes sub-faculty of the MGIMO (U) MFA of Russia
EURASIAN ECONOMIC UNION - REALITIES OF THE CURRENT SITUATION
Eurasian integration is Russia's most important foreign policy project. In the face of economic sanctions, it faces additional difficulties. A very painful problem is overcoming the tendency to reduce mutual trade, since the reserves for the growth of mutual trade associated with the removal of administrative barriers have been exhausted, and the range of goods remains virtually unchanged. The development of trade within the EEU is hampered by a drop in world prices on commodity markets, which has led to a decrease in solvency within the Union. To overcome this negative trend can only be through a significant diversification of commodity exchange. Despite the abolition of customs borders between the members of the union, it was not possible to eliminate all exemptions and restrictions at the previous stages of the development of the EEU.
The sanctions regime introduced by the European Union and Russia's response measures created additional problems in the development of the internal market of the EEU. One of the obstacles to Eurasian integration is the lack of activity of mutual investment activities. The goals set by the Eurasian integration should be clear, concrete, and, most importantly, achievable, and the results - tangible not only for governments and business circles, but also for the population of the countries concerned.
Keywords. Eurasian integration, reduction of trade turnover, trade barriers, sanctions regime, foreign direct investment.
Евразийская интеграция является важным и перспективным проектом обеспечения российских интересов. Однако его реалии в условиях экономических санкций ставят Россию перед сложным выбором между инициативной и пошаговой тактикой продвижения интеграционных планов. Логика первого варианта основана на желательности активного регулирования экономического развития в странах ближайшего регионального окружения и предотвращения раскола пространства СНГ. Привлекательность второго варианта обусловлена необходимостью экономии материальных ресурсов на фоне завышенных ожиданий стран-партнеров.
Особенностью евразийской интеграции является то, что решающими в наиболее важных сферах сотрудничества остаются не экономические, а политические соображения. Амбиции политических лидеров стран-партнеров, недоверие части национальных элит к проектам регулирования экономического развития под российским руководством существенно ограничивают темпы интеграционного движения. Неблагоприятные настроения такого рода носят устойчивый характер, поскольку заметная часть бизнеса и административного аппарата ориентируется на приоритеты за пределами ЕАЭС, либо стремится повысить свое влияние на принятие российских стратегических решений.
Эта реальность отчетливо проявилась в ходе первого в 2017 г. заседания Межправительственного совета ЕАЭС, состоявшегося 7 марта в Бишкеке. На фоне традиционного обсуждения главами правительств стран-участниц интеграционных достижений диссонансом прозвучала критика в адрес России и ЕАЭС, высказанная белорусским премьер-министром А. Кобяковым. Белорусский премьер-министр заявил, что «проблемы в двусторонних отношениях [Беларуси и России - прим. авт.] фундаментально влияют на наше участие в многосторонних интеграционных процессах. Мы не разделяем эти два трека». Кобяков обвинил Евразийскую экономическую комиссию в «бездействии», говоря о проблемах в нефтегазовой сфере. Премьер-министр Беларуси также указал на «эскалацию ограничений» в ЕАЭС, а именно - появление новых барьеров в торговле и национальные программы импортозамещения, «в которых товары, произведенные в других странах ЕАЭС, почему-то оказываются чужеродными». Ранее, еще резче по этому вопросу высказался президент Белоруссии А.Лукашенко.
Проблемы снижения взаимного товарооборота
Весьма болезненной проблемой является преодоление тенденции снижения взаимного товарооборота, поскольку резервы роста взаимной торговли, связанные с устранением административных барьеров, исчерпаны, а номенклатура товаров остается практически неизменной. Развитию торговли внутри ЕАЭС мешает падение мировых цен на товарных рынках, что привело к снижению платежеспособности внутри союза. Появилась реальная угроза, что каждая из стран-участниц ЕАЭС будет стремиться защитить внутренний рынок, ограничивая импорт из стран-партнеров, и в итоге проиграют все.
В структуре взаимной торговли государств — членов ЕАЭС наибольший удельный вес занимают минеральные продукты (28,7 % объема взаимной торговли), из которых 86,3 % на рынок ЕАЭС поставляет Российская Федерация. Существенны поставки машин, оборудования и транспортных средств (17 % объема взаимной торговли, из которых 53,8 % приходится на Российскую Федерацию и 43 % — на Республику Беларусь). Доля продовольственных товаров и сельскохозяйственного сырья составила 16,7 % объема взаимной торговли, из которых 54,7 % приходится на Республику Беларусь и 34,8 % — на Российскую Федерацию. На долю продукции химической промышленности пришлось 12,6 % объема взаимной торговли, из которых 62,3 % поставлено Российской Федерацией. В январе — сентябре 2016 г. зафиксирован рост экспортных поставок Республики Армения на рынок ЕАЭС по всем товарным группам, по отношению к январю — сентябрю 2015 г. их объем вырос в 1,6 раза. Увеличились продажи продовольственных товаров и сельскохозяйственного сырья на 38,2 % (65,5 % общего объема экспорта Республики Армения во взаимной торговле), текстиля, текстильных изделий и обуви — в 2 раза (13,9 %). Экспорт товаров Республики Беларусь снизился на 2,7 %. Поставки продовольственных товаров и сельскохозяйственного сырья уменьшились на 8 % (33,4 % общего объема экспорта Республики Беларусь во взаимной торговле), металлам и изделиям из них — на 1,9 % (6,7 %), в то время как по машинам, оборудованию и транспортным средствам зафиксировано увеличение показателя на 8,6 % (26,7 %), по продукции химической промышленности — на 3,6 % (12,6 %), по текстилю, текстильным изделиям и обуви — на 19,8 % (8,3 %).
Объем экспорта Республики Казахстан на общий рынок снизился на 31,6 % за счет сокращения поставок минеральных продуктов в 2 раза (33,4 % общего объема экспорта Республики Казахстан во взаимной торговле), продукции химической промышленности — на 7,2 % (13,4 %), продовольственных товаров и сельскохозяйственного сырья — на 16,7 % (10,2 %) в то время как по металлам и изделиям из них зафиксирован рост на 5,9 % (24,9 %), по текстилю, текстильным изделиям и обуви — в 1,7 раза (4,8 %). По сравнению с январем — сентябрем 2015 года объем экспорта Кыргызской Республики в государства — члены ЕАЭС сократился в 1,9 раза. Снизились объемы поставок машин, оборудования и транспортных средств в 2,4 раза (7,4 % общего объема экспорта Кыргызской Республики во взаимной торговле), минеральных продуктов — в 3,9 раза (5,4 %). По текстилю, текстильным изделиям и обуви зафиксирован рост показателя на 36,8 % (42,8 %), продовольственным товарам и сельскохозяйственному сырью — на 20,5 % (30,9 %). Экспорт Российской Федерации на рынок ЕАЭС уменьшился на 15,6 % за счет сокращения поставок минеральных продуктов на 21,1 % (40 % общего объема экспорта Российской Федерации во взаимной торговле), машин, оборудования и транспортных средств — на 19,3 % (14,8 %), металлов и изделий из них — на 16 % (11,7 %), продовольственных товаров и сельскохозяйственного сырья — на 3,7 % (9,4 %).
Во взаимной торговле государств — членов ЕАЭС преобладают товары промежуточного назначения (63,2 %), из которых 38,9 % приходится на прочие промежуточные товары и 24,3 % — на энергетические товары. Потребительские товары занимают 26,6 % взаимного товарооборота, 8 % приходится на товары инвестиционного назначения. По сравнению с январем — сентябрем 2015 года объем взаимной торговли промежуточными товарами снизился на 16,1 %, инвестиционными товарами — на 6,7 %, потребительскими товарами — на 4,3 %.
Очевидно, что побороть эту негативную тенденцию можно лишь путем значительной диверсификации товарообмена, максимального снижения удельного веса углеводородов и другого сырья, подъема обрабатывающей промышленности. Для этого было бы целесообразно пойти по пути реализации «евразийских мегапроектов». Должен быть создан широкий «коридор развития», способный дать большой мультипликативный эффект. Например, строительство по всей территории Евразийского союза высокоскоростных дорог, вложения в существующие инфраструктурные проекты - нефте- и газопроводы. Это потребует задействовать многие производства. К позитивным результатам привело бы и совместное расширение жилищного строительства.
Торговые барьеры и таможенные ограничения
2016 год прошел для ЕАЭС под знаком ликвидации торговых барьеров и ограничений, что должно привести к созданию подлинно единого рынка. Однако, несмотря на отмену таможенных границ между участниками союза, устранить все изъятия и ограничения на предыдущих этапах развития ЕАЭС не удалось, поскольку они являлись одним из способов адаптации национальных экономик к новым рыночным условиям. В общей сложности было выявлено 269 различных барьеров и ограничений. В течение 2016 г. ликвидировано 5 барьеров и еще 10 находятся в проработке. Параллельно продолжается работа и по созданию единых рынков. В начале июля 2016 г. коллегия ЕЭК утвердила 18 планов либерализации отдельных секторов услуг, которая затронет строительство, инжиниринг, градостроительное проектирование, аренду и лизинг прогулочных судов, услуги в сфере недвижимого имущества, картографию, метеорологию, рекламу, туризм, производство и демонстрацию кино- и видеофильмов, научно-исследовательскую работу. Планируется завершить формирование общих рынков лекарств, медицинских и ювелирных изделий.
Есть надежда, что в 2017 г., наконец, заработает новый Таможенный кодекс ЕАЭС, введение которого несколько раз откладывалось из-за длительных согласований (президент А.Лукашенко отсутствовал 26 декабря на заседании Евразийского межправительственного совета и соответственно не подписал этот документ).
Санкционный режим, введенный Евросоюзом, и ответные меры России создали дополнительные проблемы в развитии внутреннего рынка ЕАЭС.
Россия приступила к созданию правовой базы для ограничения реэкспорта из третьих стран, не соответствующего общим таможенным правилам внутри ЕАЭС, а также ограничения оборота внутри РФ продукции из Евросоюза, в отношении которой Россия ввела ответные санкции. 3 февраля 2017 г. в Государственную думу внесен правительственный законопроект о запрете на оборот на территории РФ ряда товаров из других стран Евразийского экономического союза. Новый законопроект запрещает оборот на территории России «санк- ционной» продукции, а также товаров, которые были ввезены в ЕАЭС через другие страны по более низким таможенным ставкам, чем установленные в рамках ЕАЭС.
Так, Казахстан уже после присоединения к ЕАЭС вступил в ВТО. В результате, средняя таможенная ставка в 2017 г. на ввозимый в страну импорт составляет 6,5 %, тогда как в ЕАЭС в целом - 10,4 %. Фактически, сниженные ставки в Казахстане действуют для более 1900 товаров, ввозимых из-за рубежа (продовольственные продукты, оборудование, средства транспорта и т.д.). Это приводит к тому, что через территорию Казахстана в ЕАЭС попадает китайская продукция по более низким пошлинам, мешая развитию отечественных производителей. Кроме того, законопроект касается реэкспорта на западном направлении. Так, через территорию Беларуси в РФ продолжается реэкспорт продовольственных товаров из Украины и ЕС, подпадающих под ответные санкции России.
Введение Россией односторонних санкций рядом экспертов рассматривается как нарушение договора о ЕАЭС, а именно принципа единого таможенного пространства. Фактически, санкции ЕС и ответ на них России действительно ограничивают свободу передвижения части товаров внутри ЕАЭС, но лишь в том случае, если эти товары пытаются ввести на территорию России.
Для решения проблемы реэкспорта (полностью она решена не будет, но может быть снижена до приемлемых масштабов) в ЕАЭС требуется повышение эффективности системы определения страны происхождения товаров и критериев глубины переработки, чтобы считать товар произведенным в ЕАЭС.
Недостаточная активность взаимной инвестиционной деятельности.
Одним из тормозов евразийской интеграции является недостаточная активность взаимной инвестиционной деятельности. Набирает обороты отрицательная динамика взаимных прямых иностранных инвестиций (ПИИ). Рост показателя в 2009-2012 годах (с $36.9 млрд до $57.2 млрд) с 2013 года сменился понижательным трендом. По итогам 2015 года падение объема накопленных ПИИ составило $2.2 млрд, или 5 %.
Основной причиной снижения ПИИ стала девальвация национальных валют, Сказались и такие неблагоприятные факторы как неблагоприятная экономическая конъюнктура в целом, последствия украинского кризиса, а также переоценка компаниями ранее осуществленных инвестиций (в том числе в силу девальвации национальных валют). Почти 80 % взаимных ПИИ приходятся на российских инвесторов. На втором месте — Казахстан (11.6 % экспортированных ПИИ).
Несмотря на непредсказуемость внутриполитического развития первой среди крупнейших реципиентов взаимных ПИИ по-прежнему выступает Украина — 20.2 % объема всех привлеченных ПИИ, на втором месте Беларусь (19.8 %), на третьем Казахстан — 16.8 %.
Ведущие секторы взаимных ПИИ в ЕАЭС — топливный комплекс и цветная металлургия. Лидерство топливного сектора обеспечено двумя крупнейшими проектами в странах ЕАЭС — это газотранспортное дочернее предприятие ПАО «Газпром» в Беларуси и проекты по добыче углеводородного сырья ПАО «ЛУКОЙЛ» в Казахстане. Велика роль взаимных ПИИ в транспортном и агропродовольственном комплексах.
Российская пятерка инвесторов-лидеров — «Газпром», «ЛУКОЙЛ», «МТС», «ВымпелКом» и группа «ВТБ». В конце 2015 года на них пришлось $18.3 млрд накопленных ПИИ. Это 43 % всех накопленных взаимных прямых капиталовложений в СНГ и Грузии (или почти 54 % от всех российских ПИИ на постсоветском пространстве).
В сравнении с отрицательной динамикой взаимных прямых иностранных инвестиций стран ЕАЭС заметно контрастирует рост многомиллиардных инвестиций многими азиатскими странами в самые разные отрасли.
Особое место принадлежит Китаю, который активно реализует продуманную долгосрочную стратегию по укреплению своих позиций в этом регионе. Для достижения этой цели Пекин использует комплексный подход, включающий льготные кредиты (в том числе «связанные»), подрядные работы, ПИИ, торговый прессинг, а в соседних с Китаем странах - и трудовую миграцию.
Такой подход ведет к обострению проблемы занятости местного населения и вытеснению с рынка местных фирм в странах — партнерах Китая. Кроме того, резко растет задолженность стран перед Китаем, как это происходит в Таджикистане, Украине, Беларуси. Характерный пример - в конце 2015 г. восемь солнечных электростанций в Украине перешли в собственность компании-застройщика CNBM в счет уплаты долга по товарному кредиту.
Наибольшая доля китайских ПИИ сосредоточена в Казахстане. Главной отраслью для китайских инвесторов остается ТЭК, где, по разным оценкам, сосредоточено от 50 до 90 % всех накопленных китайских инвестиций. Вторым по значимости направлением остается транспортная отрасль Казахстана.
Всего в 2015 г. в рамках совместной китайско-казахстанской инвестиционной программы было отобрано 52 проекта, в случае реализации которых общий объем инвестиций может составить около $22 млрд.
Активность китайских инвесторов на российском рынке сократилась по нескольким причинам. Во-первых, большинство крупных сделок были заключены в 2011-2014 годах, и сейчас они ждут своей окончательной реализации. Во-вторых, китайские компании, опасаясь попасть под действие санкций со стороны ЕС и США, заняли выжидательную позицию (Китай не присоединился к режиму санкций, но китайские компании, работающие на рынках США и ЕС, могут попасть под них). В-третьих, некоторые китайские инвесторы, предполагая ухудшение экономической ситуации в России, ждут более выгодных предложений.
Как представляется, в отношениях с ЕАЭС Китай выходит на принципиально новый инвестиционный уровень: от своей заинтересованности в сырьевых ресурсах к заинтересованности других стран в его технологиях, кредитах и инвестициях, что впоследствии может перерасти в зависимость.