Евразийский экономический союз – реалии текущей ситуации

Category: EURASIAN INTEGRATION Created: Thursday, 17 August 2017 10:03

Весьма болезненной проблемой является преодоление тенденции снижения взаимного товарооборота, поскольку резервы роста взаимной торговли, связанные с устранением административных барьеров, исчерпаны, а номенклатура товаров остается практически неизменной.

CHERNYAVSKIY Stanislav Ivanovich
Ph.D. in historical sciences, professor of World political processes sub-faculty of the MGIMO (U) MFA of Russia

EURASIAN ECONOMIC UNION - REALITIES OF THE CURRENT SITUATION

Eurasian integration is Russia's most important foreign policy project. In the face of economic sanctions, it faces additional difficulties. A very painful problem is overcoming the tendency to reduce mutual trade, since the reserves for the growth of mutual trade associated with the removal of administrative barriers have been exhausted, and the range of goods remains virtually unchanged. The development of trade within the EEU is hampered by a drop in world prices on commodity markets, which has led to a decrease in solvency within the Union. To overcome this negative trend can only be through a significant diversification of commodity exchange. Despite the abolition of customs borders between the members of the union, it was not possible to eliminate all exemptions and restrictions at the previous stages of the development of the EEU.

The sanctions regime introduced by the European Union and Russia's response measures created additional problems in the development of the internal market of the EEU. One of the obstacles to Eurasian integration is the lack of activity of mutual investment activities. The goals set by the Eurasian integration should be clear, concrete, and, most importantly, achievable, and the results - tangible not only for governments and business circles, but also for the population of the countries concerned.

Keywords. Eurasian integration, reduction of trade turnover, trade barriers, sanctions regime, foreign direct investment.

Евразийская интеграция является важным и перспектив­ным проектом обеспечения российских интересов. Однако его реалии в условиях экономических санкций ставят Россию перед сложным выбором между инициативной и пошаговой тактикой продвижения интеграционных планов. Логика пер­вого варианта основана на желательности активного регулиро­вания экономического развития в странах ближайшего регио­нального окружения и предотвращения раскола пространства СНГ. Привлекательность второго варианта обусловлена необ­ходимостью экономии материальных ресурсов на фоне завы­шенных ожиданий стран-партнеров.

Особенностью евразийской интеграции является то, что решающими в наиболее важных сферах сотрудничества оста­ются не экономические, а политические соображения. Амби­ции политических лидеров стран-партнеров, недоверие части национальных элит к проектам регулирования экономиче­ского развития под российским руководством существенно ограничивают темпы интеграционного движения. Неблаго­приятные настроения такого рода носят устойчивый характер, поскольку заметная часть бизнеса и административного аппа­рата ориентируется на приоритеты за пределами ЕАЭС, либо стремится повысить свое влияние на принятие российских стратегических решений.

Эта реальность отчетливо проявилась в ходе первого в 2017 г. заседания Межправительственного совета ЕАЭС, со­стоявшегося 7 марта в Бишкеке. На фоне традиционного об­суждения главами правительств стран-участниц интеграци­онных достижений диссонансом прозвучала критика в адрес России и ЕАЭС, высказанная белорусским премьер-мини­стром А. Кобяковым. Белорусский премьер-министр заявил, что «проблемы в двусторонних отношениях [Беларуси и Рос­сии - прим. авт.] фундаментально влияют на наше участие в многосторонних интеграционных процессах. Мы не разделя­ем эти два трека». Кобяков обвинил Евразийскую экономи­ческую комиссию в «бездействии», говоря о проблемах в не­фтегазовой сфере. Премьер-министр Беларуси также указал на «эскалацию ограничений» в ЕАЭС, а именно - появление новых барьеров в торговле и национальные программы им­портозамещения, «в которых товары, произведенные в других странах ЕАЭС, почему-то оказываются чужеродными». Ранее, еще резче по этому вопросу высказался президент Белоруссии А.Лукашенко.

Проблемы снижения взаимного товарооборота

Весьма болезненной проблемой является преодоление тенденции снижения взаимного товарооборота, поскольку резервы роста взаимной торговли, связанные с устранением административных барьеров, исчерпаны, а номенклатура то­варов остается практически неизменной. Развитию торговли внутри ЕАЭС мешает падение мировых цен на товарных рын­ках, что привело к снижению платежеспособности внутри со­юза. Появилась реальная угроза, что каждая из стран-участниц ЕАЭС будет стремиться защитить внутренний рынок, ограни­чивая импорт из стран-партнеров, и в итоге проиграют все.

В структуре взаимной торговли государств — членов ЕАЭС наибольший удельный вес занимают минеральные про­дукты (28,7 % объема взаимной торговли), из которых 86,3 % на рынок ЕАЭС поставляет Российская Федерация. Существенны поставки машин, оборудования и транспортных средств (17 % объема взаимной торговли, из которых 53,8 % приходится на Российскую Федерацию и 43 % — на Республику Беларусь). Доля продовольственных товаров и сельскохозяйственного сы­рья составила 16,7 % объема взаимной торговли, из которых 54,7 % приходится на Республику Беларусь и 34,8 % — на Рос­сийскую Федерацию. На долю продукции химической про­мышленности пришлось 12,6 % объема взаимной торговли, из которых 62,3 % поставлено Российской Федерацией. В ян­варе — сентябре 2016 г. зафиксирован рост экспортных поста­вок Республики Армения на рынок ЕАЭС по всем товарным группам, по отношению к январю — сентябрю 2015 г. их объ­ем вырос в 1,6 раза. Увеличились продажи продовольственных товаров и сельскохозяйственного сырья на 38,2 % (65,5 % обще­го объема экспорта Республики Армения во взаимной торгов­ле), текстиля, текстильных изделий и обуви — в 2 раза (13,9 %). Экспорт товаров Республики Беларусь снизился на 2,7 %. Поставки продовольственных товаров и сельскохозяйственно­го сырья уменьшились на 8 % (33,4 % общего объема экспорта Республики Беларусь во взаимной торговле), металлам и из­делиям из них — на 1,9 % (6,7 %), в то время как по машинам, оборудованию и транспортным средствам зафиксировано уве­личение показателя на 8,6 % (26,7 %), по продукции химиче­ской промышленности — на 3,6 % (12,6 %), по текстилю, тек­стильным изделиям и обуви — на 19,8 % (8,3 %).

Объем экспорта Республики Казахстан на общий рынок снизился на 31,6 % за счет сокращения поставок минеральных продуктов в 2 раза (33,4 % общего объема экспорта Республики Казахстан во взаимной торговле), продукции химической про­мышленности — на 7,2 % (13,4 %), продовольственных товаров и сельскохозяйственного сырья — на 16,7 % (10,2 %) в то время как по металлам и изделиям из них зафиксирован рост на 5,9 % (24,9 %), по текстилю, текстильным изделиям и обуви — в 1,7 раза (4,8 %). По сравнению с январем — сентябрем 2015 года объем экспорта Кыргызской Республики в государства — чле­ны ЕАЭС сократился в 1,9 раза. Снизились объемы поставок машин, оборудования и транспортных средств в 2,4 раза (7,4 % общего объема экспорта Кыргызской Республики во взаим­ной торговле), минеральных продуктов — в 3,9 раза (5,4 %). По текстилю, текстильным изделиям и обуви зафиксирован рост показателя на 36,8 % (42,8 %), продовольственным товарам и сельскохозяйственному сырью — на 20,5 % (30,9 %). Экспорт Российской Федерации на рынок ЕАЭС уменьшился на 15,6 % за счет сокращения поставок минеральных продуктов на 21,1 % (40 % общего объема экспорта Российской Федерации во взаимной торговле), машин, оборудования и транспортных средств — на 19,3 % (14,8 %), металлов и изделий из них — на 16 % (11,7 %), продовольственных товаров и сельскохозяйствен­ного сырья — на 3,7 % (9,4 %).

Во взаимной торговле государств — членов ЕАЭС преоб­ладают товары промежуточного назначения (63,2 %), из кото­рых 38,9 % приходится на прочие промежуточные товары и 24,3 % — на энергетические товары. Потребительские товары занимают 26,6 % взаимного товарооборота, 8 % приходится на товары инвестиционного назначения. По сравнению с янва­рем — сентябрем 2015 года объем взаимной торговли проме­жуточными товарами снизился на 16,1 %, инвестиционными товарами — на 6,7 %, потребительскими товарами — на 4,3 %.

Очевидно, что побороть эту негативную тенденцию мож­но лишь путем значительной диверсификации товарообме­на, максимального снижения удельного веса углеводородов и другого сырья, подъема обрабатывающей промышленности. Для этого было бы целесообразно пойти по пути реализации «евразийских мегапроектов». Должен быть создан широкий «коридор развития», способный дать большой мультиплика­тивный эффект. Например, строительство по всей террито­рии Евразийского союза высокоскоростных дорог, вложения в существующие инфраструктурные проекты - нефте- и газо­проводы. Это потребует задействовать многие производства. К позитивным результатам привело бы и совместное расши­рение жилищного строительства.

Торговые барьеры и таможенные ограничения

2016 год прошел для ЕАЭС под знаком ликвидации тор­говых барьеров и ограничений, что должно привести к созда­нию подлинно единого рынка. Однако, несмотря на отмену таможенных границ между участниками союза, устранить все изъятия и ограничения на предыдущих этапах развития ЕАЭС не удалось, поскольку они являлись одним из спосо­бов адаптации национальных экономик к новым рыночным условиям. В общей сложности было выявлено 269 различных барьеров и ограничений. В течение 2016 г. ликвидировано 5 барьеров и еще 10 находятся в проработке. Параллельно про­должается работа и по созданию единых рынков. В начале июля 2016 г. коллегия ЕЭК утвердила 18 планов либерали­зации отдельных секторов услуг, которая затронет строи­тельство, инжиниринг, градостроительное проектирование, аренду и лизинг прогулочных судов, услуги в сфере недвижи­мого имущества, картографию, метеорологию, рекламу, ту­ризм, производство и демонстрацию кино- и видеофильмов, научно-исследовательскую работу. Планируется завершить формирование общих рынков лекарств, медицинских и юве­лирных изделий.

Есть надежда, что в 2017 г., наконец, заработает новый Таможенный кодекс ЕАЭС, введение которого несколько раз откладывалось из-за длительных согласований (президент А.Лукашенко отсутствовал 26 декабря на заседании Евразий­ского межправительственного совета и соответственно не под­писал этот документ).

Санкционный режим, введенный Евросоюзом, и ответ­ные меры России создали дополнительные проблемы в разви­тии внутреннего рынка ЕАЭС.

Россия приступила к созданию правовой базы для огра­ничения реэкспорта из третьих стран, не соответствующего общим таможенным правилам внутри ЕАЭС, а также ограни­чения оборота внутри РФ продукции из Евросоюза, в отноше­нии которой Россия ввела ответные санкции. 3 февраля 2017 г. в Государственную думу внесен правительственный законо­проект о запрете на оборот на территории РФ ряда товаров из других стран Евразийского экономического союза. Новый законопроект запрещает оборот на территории России «санк- ционной» продукции, а также товаров, которые были ввезены в ЕАЭС через другие страны по более низким таможенным ставкам, чем установленные в рамках ЕАЭС.

Так, Казахстан уже после присоединения к ЕАЭС всту­пил в ВТО. В результате, средняя таможенная ставка в 2017 г. на ввозимый в страну импорт составляет 6,5 %, тогда как в ЕАЭС в целом - 10,4 %. Фактически, сниженные ставки в Казахстане действуют для более 1900 товаров, ввозимых из-за рубежа (продовольственные продукты, оборудова­ние, средства транспорта и т.д.). Это приводит к тому, что через территорию Казахстана в ЕАЭС попадает китайская продукция по более низким пошлинам, мешая развитию отечественных производителей. Кроме того, законопроект касается реэкспорта на западном направлении. Так, через территорию Беларуси в РФ продолжается реэкспорт продо­вольственных товаров из Украины и ЕС, подпадающих под ответные санкции России.

Введение Россией односторонних санкций рядом экс­пертов рассматривается как нарушение договора о ЕАЭС, а именно принципа единого таможенного пространства. Факти­чески, санкции ЕС и ответ на них России действительно огра­ничивают свободу передвижения части товаров внутри ЕАЭС, но лишь в том случае, если эти товары пытаются ввести на тер­риторию России.

Для решения проблемы реэкспорта (полностью она ре­шена не будет, но может быть снижена до приемлемых мас­штабов) в ЕАЭС требуется повышение эффективности систе­мы определения страны происхождения товаров и критериев глубины переработки, чтобы считать товар произведенным в ЕАЭС.

Недостаточная активность взаимной инвестиционной дея­тельности.

Одним из тормозов евразийской интеграции является недостаточная активность взаимной инвестиционной деятель­ности. Набирает обороты отрицательная динамика взаимных прямых иностранных инвестиций (ПИИ). Рост показателя в 2009-2012 годах (с $36.9 млрд до $57.2 млрд) с 2013 года сме­нился понижательным трендом. По итогам 2015 года падение объема накопленных ПИИ составило $2.2 млрд, или 5 %.

Основной причиной снижения ПИИ стала девальвация национальных валют, Сказались и такие неблагоприятные факторы как неблагоприятная экономическая конъюнктура в целом, последствия украинского кризиса, а также переоценка компаниями ранее осуществленных инвестиций (в том числе в силу девальвации национальных валют). Почти 80 % взаимных ПИИ приходятся на российских инвесторов. На втором месте — Казахстан (11.6 % экспортированных ПИИ).

Несмотря на непредсказуемость внутриполитического развития первой среди крупнейших реципиентов взаимных ПИИ по-прежнему выступает Украина — 20.2 % объема всех привлеченных ПИИ, на втором месте Беларусь (19.8 %), на тре­тьем Казахстан — 16.8 %.

Ведущие секторы взаимных ПИИ в ЕАЭС — топливный комплекс и цветная металлургия. Лидерство топливного сек­тора обеспечено двумя крупнейшими проектами в странах ЕАЭС — это газотранспортное дочернее предприятие ПАО «Газпром» в Беларуси и проекты по добыче углеводородного сырья ПАО «ЛУКОЙЛ» в Казахстане. Велика роль взаимных ПИИ в транспортном и агропродовольственном комплексах.

Российская пятерка инвесторов-лидеров — «Газпром», «ЛУКОЙЛ», «МТС», «ВымпелКом» и группа «ВТБ». В конце 2015 года на них пришлось $18.3 млрд накопленных ПИИ. Это 43 % всех накопленных взаимных прямых капиталовложений в СНГ и Грузии (или почти 54 % от всех российских ПИИ на постсоветском пространстве).

В сравнении с отрицательной динамикой взаимных пря­мых иностранных инвестиций стран ЕАЭС заметно контрасти­рует рост многомиллиардных инвестиций многими азиатски­ми странами в самые разные отрасли.

Особое место принадлежит Китаю, который активно реализует продуманную долгосрочную стратегию по укре­плению своих позиций в этом регионе. Для достижения этой цели Пекин использует комплексный подход, включающий льготные кредиты (в том числе «связанные»), подрядные рабо­ты, ПИИ, торговый прессинг, а в соседних с Китаем странах - и трудовую миграцию.

Такой подход ведет к обострению проблемы занятости местного населения и вытеснению с рынка местных фирм в странах — партнерах Китая. Кроме того, резко растет задол­женность стран перед Китаем, как это происходит в Таджики­стане, Украине, Беларуси. Характерный пример - в конце 2015 г. восемь солнечных электростанций в Украине перешли в соб­ственность компании-застройщика CNBM в счет уплаты долга по товарному кредиту.

Наибольшая доля китайских ПИИ сосредоточена в Ка­захстане. Главной отраслью для китайских инвесторов остает­ся ТЭК, где, по разным оценкам, сосредоточено от 50 до 90 % всех накопленных китайских инвестиций. Вторым по значимо­сти направлением остается транспортная отрасль Казахстана.

Всего в 2015 г. в рамках совместной китайско-казахстан­ской инвестиционной программы было отобрано 52 проекта, в случае реализации которых общий объем инвестиций может составить около $22 млрд.

Активность китайских инвесторов на российском рынке сократилась по нескольким причинам. Во-первых, большин­ство крупных сделок были заключены в 2011-2014 годах, и сейчас они ждут своей окончательной реализации. Во-вторых, китайские компании, опасаясь попасть под действие санкций со стороны ЕС и США, заняли выжидательную позицию (Ки­тай не присоединился к режиму санкций, но китайские ком­пании, работающие на рынках США и ЕС, могут попасть под них). В-третьих, некоторые китайские инвесторы, предполагая ухудшение экономической ситуации в России, ждут более вы­годных предложений.

Как представляется, в отношениях с ЕАЭС Китай выходит на принципиально новый инвестиционный уровень: от своей заинтересованности в сырьевых ресурсах к заинтересованно­сти других стран в его технологиях, кредитах и инвестициях, что впоследствии может перерасти в зависимость.