К новому международному праву

Category: EURASIAN INTEGRATION Created: Tuesday, 22 August 2017 09:58

Автор показывает, что основные принципы обладают разной юридической силой, хотя основная международно-правовая доктрина исходит из их юридического равенства.
Предлагается пересмотреть внутреннее соотношение основных принципов, определив соответствующую юридическую иерархию между ними, исходя из того, что основной целью международного права следует признать гармонию прав и законных интересов народов всех государств в соответствии с правами и законными интересами человечества в целом. Именно такая цель, как считает автор, должна лежать в основе нового международного права.

BAYLDINOV Ergali Temurjanovich
Ph.D. in Economics, associate professor of Constitutional and international law sub-faculty of the Law Faculty of the Novosibirsk State Technical University

TOWARDS A NEW INTERNATIONAL LAW

In the article the problems of International Law basic principles are considered. The author explains the numerous problems of the modern International Law through the problems of the International Law basic principles. The author tries to prove that the principles do not have equal legal force within the system of International Law, despite that the main doctrine is based on the point of equality of the principles. He proposes to review the established in doctrine co-relation of principles constructing adequate legal hierarchy between them. This, according to author, could be considered as a New International Law base which would allow to solve many of the existing International Law problems and to get in future a more efficient International Law system. /As a main goal of a New International Law the author sees a harmony of rights and legal interests of peoples of all states in accordance with the rights and legal interests of a mankind as a whole.

Keywords: Basic Principles of International Law, hierarchy, New International Law, goal of a New International Law, harmony.

Современное международное право и обеспечивающая его ООН в реализации своей миссии перешагнули 70-лет­ний рубеж. Заявленные цели ООН должны были быть реа­лизованы через основные принципы международного права, которые закреплены Уставом ООН и некоторыми другими международно-правовыми документами. Достигнуты ли эти цели сегодня? Удалось ли за более чемсемьдесят лет суще­ствования ООН и современного международного права изба­вить мир от бедствий войны? Смогло ли мировое сообщество в лице ООН утвердить веру в права человека, достоинство и ценность человеческой жизни, равноправие мужчин и жен­щин, в равенство больших и малых наций? Созданы ли усло­вия, при которых могут соблюдаться справедливость и ува­жение к обязательствам, вытекающим из договоров и других источников международного права? Удалось ли содейство­вать социальному прогрессу и улучшению условий жизни при большей свободе?

Совершенно очевидно, что нельзя ответить однозначно на все эти вопросы. Тем не менее, нельзя и не признать, что благодаря современному международному праву и системе ООН за период с 1945 года по настоящее время был достигнут серьезный прогресс в реализации поставленных целей. В то же время существующие реалии свидетельствуют о том, что мно­гие цели, которые ставила перед собой ООН в 1945 году, так и не были достигнуты. Даже человеку, далекому от области международного права и международных отношений, ясно, что сегодняшний международный правопорядок не является устойчивым. В этой связи возникает новый вопрос: «Почему все-таки большинство целей ООН, которые разделяет практи­чески весь мир (193 члена ООН!), реально так и не были до­стигнуты мировым сообществом?»

Представляется, что причин здесь несколько. Главная, на наш взгляд, кроется в недостатках и внутренней противоре­чивости самих основных принципов международного права (ОПМП), через посредство которых реализуются цели ООН.

Во-первых. ОПМП, как показывает анализ, регулируют достаточно узкий спектр межгосударственных отношений, связанных в основном с физической безопасностью государств и народов и свободой их развития на равноправной справед­ливой основе. Это и понятно, поскольку в то время, когда они вырабатывались и принимались, свежа была память об ужасах войны (1945 - 1975 гг.). Как известно, основной задачей Устава ООН являлось и продолжает являться обеспечение «прочного и справедливого мира». При этом на момент принятия Устава презюмировалось, что основные субъекты, способные решить эту задачу, - это суверенные государства.

Распад мировой системы социализма и СССР дал мощ­ный толчок развитию международных частных отношений. И сегодня человечество становится свидетелем тому, что актив­ными участниками международных отношений, оказываю­щими серьезное влияние на ситуацию в мире, на глобальное развитие, выступают не только суверенные государства и их организации, но и негосударственные субъекты. В частности, такие субъекты, как транснациональные корпорации, между­народные неправительственные организации, международ­ные террористические и криминальные структуры, интерна­циональные религиозные объединения, международные и крупные национальные средства массовой информации, част­ные военные компании и даже отдельные физические лица. Во многих случаях эти физические и юридические лица фак­тически неподконтрольны своим Правительствам и способны значительным образом воздействовать не только на отдельные государства, но и на международную ситуацию в целом.

На рубеже ХХ и XXI веков появились новые угрозы и вы­зовы, которые современное международное право пока не в состоянии удерживать в рамках своих возможностей. ОПМП, принятые и одобренные государствами в период «холодной» войны, во многом уже не учитывают реалии, складывающиеся сегодня. Как представляется, косновным из них можно отне­сти следующие явления современного мира:

• вопиющее неравенство государств по уровню соци­ально-экономического развития, разные возможности у госу­дарств для развития в силу различных факторов и вытекающие отсюда требования развивающихся государств определенной компенсации за неравенство, что, безусловно, является важ­нейшим источником нестабильности в мире;
• непрекращающиеся внутренние и международные во­оруженные конфликты в разных регионах мира;
• проблема демографического и миграционного давле­ния со стороны бедных стран на относительно благополучные страны;
• непримиримое столкновение культур, рост межэтни­ческих и межконфессиональных конфликтов, неонацизма, ра­совой, этнической и религиозной нетерпимости;
• проблемы международного терроризма и транснацио­нальной преступности;
• жесточайшая конкуренция между государствами в са­мых различных областях;
• проблемы защиты окружающей среды и рационально­го, устойчивого природопользования;
• вопросы разоружения и нераспространения оружия массового поражения и средств его доставки;
• негативное влияние глобализации, культурное, инфор­мационное и социально-психологическое воздействие одних государств на другие;
• разный вклад разных государств в мировое развитие и вытекающие отсюда претензии отдельных государств на со­ответствующие их вкладу место, роль и права в управлении миром;
• интересы будущих поколений при реализации госу­дарствами своих сиюминутных интересов;
• многие другие проблемы современного мира, кото­рые в большинстве своем являются порождением недостаточ­но эффективной регуляцией международных отношений.

Таким образом, за пределами регулирования основных принципов международного права остаются огромные мас­сивы общественных отношений, и их неурегулированность, что, очевидно, является серьезным фактором неустойчивости международного правопорядка.

Во-вторых. Международно-правовая практика пока­зывает, что ОПМП, несмотря на декларируемую в базовых документах международного права их юридическую равно­значность в контексте между собой, на самом деле обладают определенной иерархичностью друг относительно друга. К данному выводу можно прийти, исходя из следующих оче­видных фактов. Совокупную цель международно-правового регулирования, содержащуюся в ОПМП, кратко можно вы­разить следующей мыслью: обеспечение безопасного и свободного социально-экономического развития всем государствам, народам и индивидам в согласии и мире между собой на равноправной и спра­ведливой основе. В соответствии с предметом международного права,ОПМП регулируют только межгосударственные от­ношения. Однако, из вышеопределенной цели их правового регулирования, с учетом принципа уважения прав человека и принципа равноправия и самоопределения народов, следует, что помимо суверенных государств и их объединений (орга­низаций) в качестве субъектов международного права должны быть признаны также и индивиды и несамоопределившиеся этносы. Более того, этот вывод вытекает еще и из признания того факта, что все принципы юридически равнозначны меж­ду собой. (В таком случае, поскольку одним из базовых прав человека, как известно, является свобода создания различных ассоциаций, юридических лиц и т.д., то, следуя подобной ло­гике, и юридические лица надо также признать производным субъектом международного права). Если же исходить из того, что в качестве субъектов международного права могут высту­пать только государства и межгосударственные организации, то из этого следует, что принципы юридически не равнозначны в соотношении между собой, а имеют разную юридическую силу. В данной дилемме вторая альтернатива представляется нам в большей степени отражающей реальную международно-пра­вовую картину, поскольку индивид вряд ли может быть при­знан в качестве субъекта международного права, хотя в запад­ной международно-правовой доктрине существуют мнения, допускающие и это.

Таким образом, напрашивается вывод о неодинаковой юридической силе основных принципов международного права. Мнения о том, что не все принципы обладают импера­тивной силой и даже юридической силой вообще, высказыва­лись в литературе многими авторами. Наше видение заклю­чается в том, что все принципы обладают разной юридической силой, а посему между ними должна быть определена и уста­новлена четкая правовая иерархия, что позволит снять многие противоречия в толковании и применении ОПМП, значитель­но укрепить фундамент международно-правового регулиро­вания исоздать таким образом прочную основу для формиро­вания более устойчивого международного правопорядка.

В третьих. Из вышеопределенной совокупной цели международно-правового регулирования ОПМП следует, что необходимо либо а) признать несамоопределившиеся народы- этносы и индивиды в качестве субъектов международного права, либо б) не признавая несамоопределившиеся народы-этносы и индивиды в качестве субъектов международного права, при­знать тем не менее существование отдельно от международного права фундаментальных общеправовых норм глобального значения, которые обладают верховенством над нормами не только между­народного, но и национального права, подчиняют себе иерархиче­ски ОПМП и способны регулировать, таким образом, отношения между любыми субъектами любых правовых систем напрямую. Только такие нормы, в случае их всеобщего признания в ка­честве фундаментальных общеправовых начал, обладающих когентной силой, могут установить обеспечение безопасного и свободного развития в качестве императивного обязатель­ства ergaomnes для всех государств не только по отношению к другим государствам, но и по отношению ко всем народам и индивидам. В контексте данной работы мы назвали такие нор­мы всеобщим (универсальным) правом⁵. В этом случае субъек­тами всеобщего (универсального) права могли бы выступать любые субъекты права, начиная от индивидов и юридических лиц и заканчивая суверенными государствами и их объедине­ниями. Признание права на существование такого рода уни­версальных норм способствовало бы, на наш взгляд, повороту государств, признавших эти нормы, лицом к Человеку и более эффективному обеспечению его основных прав, легитимации национальных правительств и большей социализации их по­литики. Кроме того, это позволило бы укрепить националь­ные суверенитеты несмотря на кажущееся их ограничение: поскольку их источниками с демократической точки зрения могут быть только граждане страны в своей совокупности, то нарушение прав граждан со стороны правительства или его неспособность обеспечить эти права следует также рассма­тривать как нарушение национального суверенитета.

Таким образом, учитывая тот факт, что несамоопреде­лившиеся народы-этносы и индивиды не могут быть субъек­тами международного права, но могут вступать в различные правоотношения как с иностранными, так и национальными субъектами в рамках своих субъективных возможностей и реализовать вытекающие из этих правоотношений права и обязанности, напрашивается вывод о необходимости призна­ния единой, универсальной для всего человечества правовой первоосновы, единого первоисточника, способного регулиро­вать любые отношения. В этой связи представляется, что такой универсальный правовой фундамент должен «подпирать» не только международное право, но и национальные правовые системы государств мира. Данный подход при разрешении названного выше противоречия в международном праве с тео­ретических, методологических и практических позиций пред­ставляется нам более целесообразным и правомерным.

Современный мир стал настолько взаимозависимым, что негосударственные субъекты наряду с субъектами между­народного права стали во многом определять ход мировых событий. Поэтому, на наш взгляд, сегодня следует ставить вопрос о постепенном становлении и признании феномена всеобщего (универсального) права - единой для всех субъектов права, в том числе индивидов, создаваемых ими юридических лиц, народов и государств, всеобщей правовой первоосно­вы. Всеобщее (универсальное) право должно стать правовым фундаментом для безопасного, свободного, всестороннего, гармоничного и полноценного развития каждой личности, каждого народа и каждого государства в согласии с окружаю­щей природной и социальной средой на основе равных прав и равных возможностей. В таком случае иерархия правовых норм во всей Глобальной правовой системе должна быть та­кой, чтобы нормы национального права любого государства, а также нормы международного права создавались на основе, в соответствии и в развитие норм всеобщего (универсального) права. Очевидно, что это должны быть базовые императивные нормы-принципы, на основе которых государствам следует строить свои национальные правовые системы, а также меж­государственные правоотношения. В этом случае основные принципы международного права будут регулировать только межгосударственные отношения и иерархически подчиняться принципам всеобщего (универсального) права.

В-четвертых. Внутренняя противоречивость основных принципов международного права проявляется,

а)    в том, что входит в понятие «основные принципы со­временного международного права»;

б)    в их правовом содержании;

в)    в их юридической силе и иерархии относительно друг друга.

Эта противоречивость позволяла и продолжает позво­лять отдельным государствам вольно толковать ряд принци­пов в своих интересах и соответствующим образом их применять.

Несмотря на то, что современное международное право исходит из равнозначности принципов, в действительности, как уже отмечалось, представляется, что это не совсем так. И международная практика за годы действия современного меж­дународного права наглядно показала, что принципы имеют между собой определенную иерархическую зависимост. Не все из них и не всеми государствами признаются императив­ными, некоторые из них, судя по практике, не обладают даже юридической силой. В этой связи возникают естественные во­просы, какие принципы имеют большую юридическую силу по сравнению с другими, а какие ее вообще не имеют. Из этой проблемы вытекает другая, не менее серьезная, теоретическая и методологическая проблема, однозначного решения кото­рой нет ни в доктрине, ни в международно-правовой практи­ке, а именно: сколько всего существует основных принципов и все ли из общепризнанных принципов международного пра­ва являются императивными и обязательными для исполне­ния всеми государствами?

Как известно, Уставом ООН в статье 2 определены следу­ющие принципы в качестве таковых:

«... Организация основана на принципе суверенного ра­венства всех ее Членов;

Все Члены Организации Объединенных Наций добро­совестно выполняют принятые на себя по настоящему Уставу обязательства, чтобы обеспечить им всем в совокуп­ности права и преимущества, вытекающие из принадлежно­сти к составу Членов Организации;

Все Члены Организации Объединенных Наций разре­шают свои международные споры мирными средствами таким образом, чтобы не подвергать угрозе международный мир и безопасность и справедливость;

Все Члены Организации воздерживаются в их между­народных отношениях от угрозы силой или ее примене­ния как против территориальной неприкосновенности или политической независимости любого государства, так и ка­ким-либо другим способом, несовместимым с Целями Объ­единенных Наций;

Все Члены Организации оказывают ей всемерную по­мощь во всех действиях, предпринимаемых ею в соответствии с настоящим Уставом, и воздерживаются от оказания помо­щи любому государству, против которого Организация Объ­единенных Наций предпринимает действия превентивного и принудительного характера;

Организация обеспечивает, чтобы государства, которые не являются ее Членами, действовали в соответствии с этими Принципами, поскольку это может оказаться необходимым для поддержания международного мира и безопасности;

Настоящий Устав ни в коей мере не дает Организации Объединенных Наций права на вмешательство в дела, по существу входящие во внутреннюю компетенцию любого государства, и не требует от Членов Организации Объединен­ных Наций представлять такие дела на разрешение в порядке настоящего Устава; однако этот принцип не затрагивает при­менения принудительных мер на основании Главы VII.».

Кроме того, статьей 1 соответственно пунктами 2 и 3 кос­венно обозначены принцип равноправия и самоопределения народов, принцип сотрудничества в разрешении междуна­родных проблем и в поощрении и развитии уважения к пра­вам и основным свободам человека, а также собственно сам принцип уважения к правам человека и основным свободам для всех без различия расы, пола, языка и религии.

Таким образом, строго говоря «уставными» и, следова­тельно, имеющими обязательный императивный характер, следует считать именно эти десять вышеперечисленных принципов:

• Принцип равноправия и самоопределения народов;
• Принцип сотрудничества при разрешении междуна­родных проблем и поощрении уважения к правам и основ­ным свободам человека;
• Принцип уважения прав человека;
• Принцип суверенного равенства;
• Принцип добросовестного исполнения обязательств по Уставу ООН;
• Принцип разрешения международных споров мирны­ми средствами;
• Принцип воздержания от применения силы или угро­зы силой в международных отношениях;
• Принцип, сформулированный пунктом 5 статьи 2 Уста­ва, который условно назовем «принципом всеобщей помощи ООН при выполнении ею уставных полномочий»;
• Принцип, сформулированный пунктом 6 статьи 2 Уста­ва, который также условно назовем «принципом всеобщей обязательности уставных принципов»;
• Принцип невмешательства ООН во внутренние дела суверенного государства (пункт 7 статьи 2).

Однако при этом следует обратить внимание на тот факт, что принципы, сформулированные пунктами 5, 6 и частично 7 статьи 2 Устава ООН, не фигурируют в качестве принципов международного права ни в Декларации Генеральной Ассам­блеи ООН о принципах международного права от 24 октября 1970 г., ни в Заключительном Акте Совещания по безопасно­сти и сотрудничеству в Европе от 1 августа 1975 г. Более того, принцип, обозначенный пунктом 7 статьи 2 Устава, как видно, говорит о невмешательстве во внутренние дела государств со стороны ООН, в то время, когда аналогичный принцип меж­дународного права, закрепленный в Декларации 1970 года и в Заключительном Акте СБСЕ 1975 года, говорит о невме­шательстве во внутренние дела государства со стороны дру­гих государств. Другими словами, налицо - не только разные принципы и разное их количество в разных источниках, но и различное правовое содержание одних и тех же принципов в разных международных документах. (Полагаем, что такое разночтение, а именно, отсутствие в Уставе ООН принципа невмешательства со стороны отдельных государств и его нали­чие в Декларациях (т.е. документах «мягкого» права), может давать США и НАТО дополнительные «легальные» основания для вмешательства во внутренние дела других государств).

Кроме того, поскольку резолюция Генеральной Ассам­блеи ООН от 24 октября 1970 года, в которой сформулирована Декларация принципов международного права, носит реко­мендательный характер, то, следовательно, определенные в ней семь принципов будут являться императивными нормами для членов ООН только в том объеме, в каком они совпада­ют по правовому содержанию с «уставными» принципами, приведенными выше. Либо, они приобретают императивный характер только для тех членов ООН, которые явным и не­двусмысленным способом выразят свое согласие на это соот­ветствующими методами, определенными международным правом.

Для анализа юридической силы «декларативных» прин­ципов приведем их в той редакции и последовательности, в какой они представлены в Декларации, и сравним их с «устав­ными»:

• Принцип, согласно которому государства воздержи­ваются в своих международных отношениях от угрозы силой или ее применения как против территориальной неприкос­новенности или политической независимости любого госу­дарства, так и каким-либо другим образом, не совместимым с целями Организации Объединенных Наций (принцип воз­держания от применения силы или угрозы силой в междуна­родных отношениях);
• Принцип, согласно которому государства разрешают свои международные споры мирными средствами таким об­разом, чтобы не подвергать угрозе международный мир и без­опасность и справедливость (принцип разрешения междуна­родных споров мирными средствами);
• Принцип, касающийся обязанности в соответствии с Уставом не вмешиваться в дела, входящие во внутреннюю компетенцию любого государства (принцип невмешательства государств во внутренние дела других государств);
• Обязанность государств сотрудничать друг с другом в соответствии с Уставом (принцип обязательного сотрудниче­ства государств при разрешении международных проблем и поощрении уважения к правам и основным свободам челове­ка);

• Принцип равноправия и самоопределения народов;
• Принцип суверенного равенства государств;
• Принцип добросовестного выполнения государствами обязательств, принятых ими в соответствии с Уставом (прин­цип добросовестного выполнения обязательств по междуна­родному праву).

Генеральная Ассамблея ООН называет эти принципы основными принципами международного права, «и поэтому призывает все государства руководствоваться этими принци­пами в своей международной деятельности и развивать свои взаимоотношения на основе их строгого соблюдения».

Как показывает даже поверхностный анализ, эти семь «декларативных» принципов отличаются от десяти «устав­ных», носящих в отличие от первых действительно обяза­тельный и императивный характер. При этом из этих семи «декларативных» принципов полностью совпадают по право­вому содержанию с «уставными» только пять, а два (принцип сотрудничества и принцип невмешательства) несколько раз­нятся по юридическому смыслу. Если «уставной» принцип со­трудничества требует от государств сотрудничества при раз­решении международных проблем и поощрении и развитии уважения к правам и основным свободам человека, то анало­гичный «декларативный» - обязывает государства не уклонять­ся от сотрудничества вообще и сотрудничать в любых областях «с целью поддержания международного мира и безопасности и содействия международной экономической стабильности и прогрессу, общему благосостоянию народов». В этом смысле правовое содержание «декларативного» принципа сотрудни­чества гораздо более широкое, нежели «уставного». Что же ка­сается «декларативного» принципа невмешательства, то, как уже говорилось выше, он обязывает государства не вмешивать­ся во внутренние дела других государств, в то время, как ана­логичный «уставной» принцип говорит о невмешательстве со стороны ООН во внутренние дела какого-либо из ее членов, за исключением принудительных мер, предусмотренных главой VII Устава. Другими словами, исходя из проведенного анали­за, юридически обязательными из «декларативных» принци­пов можно назвать только следующие пять:

• Принцип воздержания от применения силы или угро­зы силой в международных отношениях;
• Принцип разрешения международных споров мирны­ми средствами;
• Принцип равноправия и самоопределения народов;
• Принцип суверенного равенства государств;
• Принцип добросовестного выполнения обязательств по международному праву.

Для анализа юридической силы «хельсинкских» принци­пов также рассмотрим их в той последовательности и редак­ции, в какой они даны в тексте Заключительного Акта:

• Суверенное равенство, уважение прав, присущих суве­ренитету;
• Неприменение силы или угрозы силой;
• Нерушимость границ;
• Территориальная целостность государств;
• Мирное урегулирование споров;
• Невмешательство во внутренние дела;
• Уважение прав человека и основных свобод, включая свободу мысли, совести, религии и убеждений;
• Равноправие и право народов распоряжаться своей судьбой;
• Сотрудничество между государствами;
• Добросовестное выполнение обязательств по между­народному праву.

Как видно, «хельсинкская» десятка по своему правовому содержанию также несколько отличается от десяти «устав­ных» и даже семи «декларативных» принципов. В отличие от «уставных» и «декларативных» в «хельсинкских» присутствуют два новых взаимосвязанных принципа: территориальной це­лостности государств и нерушимости границ. Они были пред­ложены советской стороной на переговорах в рамках СБСЕ для закрепления statusquo разделенной новыми границами послевоенной Европы. Какова же их юридическая сила? Явля­ются ли они императивными нормами, а значит общеобяза­тельными?

Как известно, Совещание по безопасности и сотрудниче­ству в Европе по своей юридической сущности являлась ре­гиональной конференцией. При этом итоговые акты между­народных конференций, если их участники не договорились придать им силу международного договора, являются мо­рально-политическими обязательствами государств и носят, как правило, рекомендательный характер. В соответствии с Уставом ООН (статья 102), всякий международный договор с участием членов ООН для обеспечения его исполнения «дол­жен быть, при первой возможности, зарегистрирован в Секре­тариате и им опубликован». В противном случае член ООН не может ссылаться на него ни в одном из органов ООН. Однако в тексте Заключительного Акта прямо сказано о том, что «текст настоящего Заключительного Акта не подлежит регистрации на основании статьи 102 Устава Организации Объединенных Наций» (см. стр. 59 Заключительного Акта)¹⁸. Кроме того, участники международного договора в соответствии с Вен­ской Конвенцией о праве международных договоров 1969 года должны выразить свое согласие на обязательность для себя такого договора в форме ратификации либо иным предус­мотренным договором способом. Однако, как известно, текст Заключительного Акта не содержит требований его ратифи­кации или выражения согласия на обязательность иным спо­собом для его подписантов. Нет в тексте и положений о том, что согласие на обязательность выражается в форме подписа­ния Заключительного Акта.

Помимо этого, если считать Декларацию принципов и Заключительный Акт документами, содержащими общеобя­зательные императивные нормы, то в соответствии с принци­пом lex posterior derogat legi priori необходимо согласиться с тем, что преимущественную силу имеют те акты, которые приня­ты позднее. В соответствии с такой правовой логикой, именно десять «хельсинкских» принципов необходимо считать наи­более полно отражающими правовое содержание основных принципов международного права. Но поскольку Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе, а затем и Орга­низация по безопасности и сотрудничеству, носят региональ­ный характер (Хельсинкский Заключительный Акт СБСЕ под­писали 35 государства и Святой Престол, а членами ОБСЕ на сегодня являются 56 государств), то и их акты вряд ли могут претендовать на универсальность.

Исходя из этих соображений, правомерно, на наш взгляд, утверждать, что «хельсинские» принципы, как и «декларатив­ные», также являются нормами «мягкого права» и не имеют, строго говоря, обязательной юридической силы, а посему государства вольны их соблюдать или не соблюдать, что, соб­ственно, и показала практика международных отношений по­следней четверти ХХ и начала ХХ! века.

Таким образом, основными принципами международно­го права, имеющими императивный характер, следует считать именно первоначально закрепленные в Уставе ООН принци­пы, о которых говорилось выше. Очевидно также и то, что для придания семи «декларативным», а также десяти «хель­синским» принципам общеобязательного и императивного характера, необходимо внести соответствующие изменения и дополнения в Устав ООН.

Кроме того, отличающееся от источника к источнику пра­вовое содержание ОПМП значительно усугубляет их внутрен­нюю противоречивость. Более того, эта разница запутывает практических работников сферы международных отношений и международного права, студентов, ученых, дает им пищу для вольной трактовки правовой сущности принципов. Это обстоятельство также приводит и к тому, что в соответству­ющей научной, специальной и учебной литературе каждый автор не только называет собственное количество основных принципов (в разных источниках от семи до двенадцати), но и дают им различающиеся названия и разные интерпретации, а также утверждают о существовании и функционировании других основных принципов.

Внутреннюю противоречивость основных принципов усу­губляют и различие мнений ведущих юристов-международ- ников по поводу юридической силы отдельных принципов в сравнении с другими принципами, а также иерархии принци­пов между собой. Так, И. И. Лукашук считает, что принцип самоопределения не обладает императивным характером. Он также выражает сомнение в том, что принцип сотрудничества является императивной нормой, поскольку «юридически обя­зать государство к конкретному виду сотрудничества с другим государством столь же сложно, как и обязать его к дружбе». Что касается западной доктрины «гуманитарной интервен­ции», то она ставит принцип уважения прав человека в систе­ме основных принципов международного права выше прин­ципа невмешательства. В отношении принципа равноправия и самоопределения народов можно сказать, что он практи­чески нереализуем в современных условиях без нарушения принципа территориальной целостности, если понимать под народом не нацию, а любую этническую общность людей, не организованную в государство (курды, цыгане и т.д.). Уже от­сюда явствует, что по своей юридической иерархии в системе ОПМП принцип равноправия и самоопределения народов стоит ниже принципа территориальной целостности.

Таким образом, анализ международно-правовых доку­ментов, доктрины и практики показывает неравнозначность ОПМП по своей юридической силе и их неодинаковое иерар­хическое положение между собой. Сегодня международное сообщество находится в очень сложной и в то же время инте­ресной ситуации, когда следует либо признать неравнознач­ность ОПМП между собой и тогда выстроить соответствую­щую иерархию между ними, в дальнейшем укрепляя на этой основе ООН, либо стать свидетелем постепенной утраты со­временным международным правом своих правовых харак­теристик. Думается, что международное сообщество пойдет все-таки по первому пути, и этот путь фактически будет озна­чать начало процесса формирования нового международно­го права, способного обеспечивать более безопасный, более гармоничный и более справедливый миропорядок. Предна­значение этого новогомеждународного права, как представля­ется, должно состоять не только и не столько в поддержании баланса прав и интересов всех государств, сколько в обеспече­нии соответствия прав и интересов государств правам и законным интересам своих народов в согласии с правами и законными инте­ресами человечества в целом. Иначе говоря, новое международ­ное право должно регулировать не просто отношения между государствами, а межгосударственные отношения в интересах соответствующих народов и таким образом, чтобы права и за­конные интересы этих народов не противоречили бы правам и законным интересам человечества в целом. В этой связи пред­ставляется, что основной целью нового международного права следует признать гармонию прав и законных интересов на­родов всех государств в соответствии с правами и закон­ными интересами человечества в целом.