К вопросу о трудо-правовой геоинтеграции

Category: EURASIAN INTEGRATION Created: Monday, 30 October 2017 11:28

SHESTERYAKOVA Irina Vladimirovna
Ph.D. in Law, professor of Labour Law sub-faculty of the Saratov State Law Academy

THE ISSUE OF LABOR AND LEGAL GEOINTEGRATION

The article deals with work opportunities and legal integration into the framework of international organizations and partnerships on a regional and international perspective. The author proposes a new stage of proceedings and legal integration - Labor and legal geointegratsiya. We consider the problems of labor and legal integration within the EEU. The author outlines the prospects for cooperation in this area.

Интеграция, в переводе с латинского, означает «восста­новление», «восполнение». Словарь иностранных слов опреде­ляет интеграцию как «объединение в целое каких-либо частей, элементов; процесс взаимного приспособления и объедине­ния национальных хозяйств двух и более государств с одно­типным общественным строем».

Интеграция государств является одним из решений про­блем глобализации. Как отмечал Президент Всемирного бан­ка Дж. Вульфенсон, «глобализация делает из мира единое глобальное образование, национальное и интернациональное сливаются. Быстрое развитие технологии изменяет наш стиль жизни и стиль ведения бизнеса. В бедных странах происходит быстрая урбанизация, появляется гражданское общество, раз­вивается демократия. Страны, которые могут воспользоваться этими тенденциями, совершат невиданный скачок вперед. Те страны, которые...остаются в стороне от интеграции, дегради­руют. Их отсталость возрастет, их неравноправное положение по отношению к другим странам усугубится».

Интеграция не только способствует решению проблем современности, но и выводит государства на новые пути эко­номического, политического и правового развития. Это каса­ется и трудового законодательства.

Интеграционные процессы предстают в разных аспектах: экономическом; политическом; финансовом, правовом; терри­ториальном и др.

Интеграция в правовой сфере проявляется во взаимодей­ствии:

во-первых, национальных правовых систем;

во-вторых, международного и национального права.

В результате возник правовой феномен - унификация права, под которой понимается процесс выработки едино­образных (унифицированных) норм. В политико-правовом аспекте цель унификации состоит в стремлении устранить или сгладить различия в национальных правовых системах на основе общепризнанных принципов права. И. С. Пере- терский и С. Б. Крылов отмечали, что «основным инструмен­том унификации был и остается «единообразный закон» (loi uniforme), разрабатываемый экспертами по сравнительному праву. Единообразный закон является неотъемлемой частью многостороннего международного договора, что обязывает страны-участницы этого договора инкорпорировать его в на­циональное законодательство и применять в качестве нацио­нального закона».

Ранее нами было предложено понятие «трудо-правовая интеграция», которую можно подразделить на виды:

1. интеграция в области регулирования труда в мировом масштабе — глобальная интеграция;
2. интеграция в области регулирования труда в региональ­ном масштабе — региональная, то есть европейская, в рамках Союзного государства России и Беларуси, СНГ, ЕАЭС и др.;
3. субрегиональная интеграция в сфере труда (например, Россия и государства Северного форума в области правового регулирования труда работников транспорта).

В связи с этим, представляется необходимым ввести в тру­довое право РФ новое понятие — «трудо-правовая интеграция государств», которая представляет собой процесс взаимного приспособления трудового законодательства государств на основе международных трудовых норм путем сближения, гар­монизации и унификации.

Выделяются следующие стадии трудо-правовой интегра­ции: 1) сближение; 2) гармонизация; 3) унификация.

Сближение определяется как процесс выражения воле­изъявления государств о необходимости трудо-правовой инте­грации. Гармонизация - это процесс согласования националь­ного трудового законодательства интегрирующихся государств путем принятия модельных, типовых законов. Унификация рассматривается как принятие единообразного нормативного правового акта в сфере труда. Унификация права - движение к гармоничному взаимодействию различных правовых систем. Это характеристика унификации в общем смысле. Унифика­ция права в широком значении заключается не в том, чтобы снять различия в правовом регулировании аналогичных от­ношений в праве отдельных государств, создав единообразные нормы права, а в том, чтобы снять препятствия на пути между­народного сотрудничества и связанного с ним развития регу­лируемых национальным правом отношений. Гармонизация законодательства служит способом международно-договорной унификации права, основанным на обязательстве государства следовать определенному направлению (принципу) правового регулирования при разработке национального законодатель­ства, сформулированному в международном соглашении.

Мировой практике известны несколько способов между­народно-правового регулирования интеграционных процес­сов: путем заключения международных соглашений, в рамках которых могут учреждаться межправительственные комиссии по отдельным вопросам сотрудничества; путем создания меж­дународных межправительственных организаций (ММПО), основанных на принципах уважения государственного суве­ренитета и сотрудничества; путем создания международных организаций, основанных на принципе наднациональности. Выбор конкретной модели организационно-правовой основы экономической интеграции зависит от целей, которые ставят перед собой государства-участники интеграционного процес­са. В том случае, если ставится задача рыночной поэтапной ин­теграции и создания единого рынка объединяющихся стран, наиболее оптимальным следует признать выбор в пользу меж­дународной организации наднационального характера.

Сегодня, помимо указанных выше трех видов трудо-пра­вовой интеграции, все активнее развивается новый, четвертый вид геоинтеграция в области правового регулирования труда в рамках экономического блока, партнёрского клуба (БРИКС, АТЭС, Транс-Тихоокеанское партнёрство и др.), когда на сме­ну интеграции в рамках международных организаций прихо­дит интеграция в рамках партнёрских соглашений.

В настоящее время трудо-правовая геоинтеграция в рам­ках партнерских клубов активно развивается и видоизменяется. Это форма воздействия государств, как экономического це­лого, на глобальные и региональные процессы труда без учета их территориально-пространственных особенностей место­положения. В этом определении существенным является то, что часть государств-партнёров, в том числе БРИКС, не имеют общих границ, тем не менее активно взаимодействуют между собой по трудо-правовым вопросам и вместе (как партнёры) оказывают необходимое им влияние в регионе и мире. Так, страны-участницы БРИКС (Бразилия, Россия, Китай, ЮАР, Индия) не были ранее странами активного взаимодействия в трудовой миграции (кроме России и Китая). Однако полити­ческая «турбулентность» приводит и к «турбулентности» эко­номической. На смену мигрантам из бывшего СССР придут граждане стран БРИКС, особенно Индии.

Такие процессы, безусловно, будут развиваться в самое ближайшее время, несмотря на расстояние, как и между Рос­сией и Китаем. Об этом говорит и тот факт, что 8 мая 2015 г. в Москве состоялась рабочая встреча Министра труда и со­циальной защиты Российской Федерации М. Топилина с Министром трудовых ресурсов и социального обеспечения Китайской Народной Республики В. Инь. М. Топилиным было предложено проработать вопрос создания центра про­фессиональной подготовки в России, Китае или других стра- нах-партнерах БРИКС. Как пояснил руководитель россий­ского министерства, «центр может быть создан на базе уже существующего, там могли бы обучаться и стажироваться специалисты из стран БРИКС или G20». 25 января 2016 года в Уфе состоялось встреча министров труда и занятости стран БРИКС, итогом которой стало принятие соответствующей декларации. На встрече обсуждались вопросы обеспечения занятости и соответствия профессиональных квалификаций требованиям рынка труда, мобильности рынка труда, борь­бы с неформальной занятостью, социального страхования, страхования от безработицы и пенсионного страхования. На заседании также выступил Генеральный директор МОТ Гай Райдер, который заявил о технической поддержке планов со­трудничества в этой области государств-партнёров.

Таким образом, можно выделить следующие признаки трудо-правовой геоинтеграции:

• вне международных организаций, а все больше в рам­ках партнёрских образований (пул, клуб и т.д.), не столько по­литических, сколько экономических;
• вне фактических границ государств (например, Россия не со всеми странами БРИКС имеет сопряженную границу);
• правотворчество, обусловленное торгово-экономиче­ской деятельностью партнёрских образований, непосредствен­но влияет на национальное трудовое право, причем то или иное государство вынужденно изменить свое национальное законодательство, вплоть до Конституции, например, как это вынужден был сделать в 2000 году Свазиленд, чтобы предоста­вить лучшие гарантии для работников;
• установлены «санкции» (рычаги давления) за нару­шение прав работников (так, с 1984 года такие меры были применены к 15 странам-бенефициарам (получателям преференций); США с 2006 по 2011 год приостанавливали ратификацию договора о свободной торговле с Колумбией не только под политическим давлением, но и выступлениями профсоюзов и правозащитных групп в связи с нарушениями прав человека и трудовых прав работников в Колумбии). В 2015 году США применили санкции против Гватемалы (по официальным данным Гватемала, наряду с Колумбией явля­ются самими опасными странами для работников), которая не смогла решить вопрос о реформировании трудового зако­нодательства, соответствующих нормам CAFTA (например, за годы действия соглашения были убиты более 70 профсоюзных лидеров страны). Это был первый и единственный раз, когда было возбуждено дело против другой страны за нарушение трудовых норм, содержащихся в соглашении о свободной тор­говле. По договору о Транс-Тихоокеанском партнёрстве Вьет­нам должен внести значительные коррективы с национальное трудовое законодательство, связанные, например, с создани­ем и деятельностью профсоюзов (независимые профсоюзы в этой стране запрещены), ликвидацией принудительного тру­да. Если через пять лет такие меры не будут приняты, США в одностороннем порядке может принять меря по приостанов­лению снижения торговых тарифов. Для решения этих вопро­сов была создана на трёхсторонней основе специальная группа из представителей США, Вьетнама и МОТ.

• нормы торговых соглашений становятся модельным за­конодательством для государств-партнёров;
• нормы МОТ все чаще и в большем объеме включаются в торговые соглашения, становясь при этом более «исполни­мыми».

Правовой базой трудо-правовой интеграции, в том числе и геоинтеграции в области регулирования труда в рамках эко­номических блоков, составляют международные стандарты МОТ. Представляется, что основу трудо-правовой геоинтегра­ции составляют не только нормы конвенций МОТ, но и нор­мы соглашений о свободной торговле (FTA)^[11], включающие правовое регулирование вопросов труда. Сегодня это один из главных «двигателей» интеграции, экономического сотрудни­чества между странами.

На смену «обычным торговым соглашениям» приходят «многонациональные торговые соглашения». Так, торговое со­глашение, в рамках Транс-Тихоокеанского партнёрства (ТЭС) называют многонациональным торговым соглашением XXI века, расширяющим торговый договор НАФТА. Это не толь­ко новый торговый договор, содержащий нормы трудового права, но и новый шаг на пути интеграции и унификации. За­явлено, что ТЭС будет поддерживать и обеспечивать основные трудовые права. Однако норм, регулирующих вопросы труда, в таких соглашениях, становится все больше. Например, в до­говоре будут указаны не только принципы, закрепленные в Декларации МОТ 1998 г. «Об основополагающих принципах и правах в сфере труда», но и о минимальном размере оплаты труда; максимальной продолжительности рабочего времени, стандарты охраны труда и промышленной безопасности и др. Соглашение о создании Транс-Тихоокеанского партнер­ства было достигнуто 5 октября 2015 года. В его рамках будет создана зона свободной торговли в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Участники соглашения — США, Канада, Мексика в Северной Америке, Перу и Чили в Южной, Япония, Малай­зия, Бруней, Сингапур и Вьетнам в Азии, а также Австралия и Новая Зеландия.

Так, начиная с 1994 года, Соединенные Штаты обеспечили включение положений, касающиеся правового регулирования труда, во все двусторонние и региональные соглашения о сво­бодной торговле, начиная с Североамериканского соглашения

• сотрудничестве в области трудовых отношений (NAALK), которое дополнило Североамериканское соглашение о сво­бодной торговле (НАФТА) 1992 года. ССТ дали новый импульс после подписания Конгрессом Соединенных Штатов Закона о торговле 2002 года. По соглашению с 2007 г. конкретные тру­довые нормы должны быть включены в ССТ и должны охва­тывать обязательство принять и поддерживать в соответствии с внутренним законодательством стандарты МОТ и основные трудовые права, а также обязательство эффективного обеспе­чения соблюдения национальных законов о труде, содержащие эти стандарты. Разделы, содержащие нормы трудового права включены в ССТ США; заключены с 20 странами¹⁷. Это напри­мер: Оман (вступило в силу с 1 января 2009 г.), Перу (вступило в силу с 1 февраля 2009 г.), Корея (подписано 30 июня 2007 г.), Панама (подписано 7 июля 2007 г.), Марокко (вступило в силу
• января 2006 г.), Бахрейн (вступило в силу в августе 2006 г.), Колумбия (подписано 22 ноября 2006 г.), Австралия (вступило в силу с 1 января 2005 г.), Чили (вступило в силу 1 января 2004 г.), Сингапур (вступило в силу с 1 января 2004 г.), Иордания (вступило в силу 17 декабря 2001 г.), двустороннее соглашение по текстилю с Камбоджой (с 1999 года) и др.

На примере НАФТА, в ССТ включаются трудовые нормы, которые подразделяют на три группы:

1. Первый (высший) уровень. Если эти права нарушают­ся, то возможно применение санкций (Комитет экспертов по оценке — Evaluation Committee of Experts (ECE)). Это защита трудовых прав детей и молодых людей; минимальные стан­дарты занятости и заработной платы; профилактика произ­водственного травматизма и профессиональных заболеваний.
2. Второй уровень: запрещение принудительного труда; компенсация в случаях производственного травматизма и профессиональных заболеваний; защита трудовых прав ми­грантов; ликвидация дискриминации в сфере занятости; рав­ная оплата за мужчин и женщин.
3. Третий уровень прав: свобода ассоциаций и право на организацию; право на ведение коллективных переговоров; право на забастовку.

Таким образом, особенность ССТ в том, что они не только устанавливают связь между торговыми и трудовыми нормами, но и механизм контроля и применения санкций к государ­ствам, которые их не исполняют.

Полагаем, что многосторонние и двусторонние торго­вые соглашения содержат нормы трудового права и влияют на положение работников стран, принимающих ТНК. Как справедливо замечает Ф. Алстон, NAALK не единственная воз­можность соединить торговые и трудовые нормы. Так, в 1919 году при создании ЛИГИ Наций и МОТ отмечалось, что госу­дарства-члены должны обеспечить справедливые и гуманные условия труда внутри страны и в других странах, с которыми у них имеются производственные и коммерческие связи.

Как известно, Российская Федерация не является участ­ником подобного рода соглашений о свободной торговле, однако является членом международных организаций и пу­лов, в которых другие члены организаций - это активные участники соглашений. Таким образом, российское трудо­вое законодательство пока не испытывает влияния указан­ных соглашений, тогда как страны-партнёры вынуждены вносить соответствующие изменения. Примером может служить БРИКС и один из важнейших торгово-экономиче­ских партнёров России, Китай. Так, Китай является актив­ным участником таких соглашений, например, с Чили (18 ноября 2005 г.); Новой Зеландией (7 апреля 2008 г.). По данным Министерства торговли Китая, КНР заключила такие соглашения также с АСЕАН, Пакистаном, Сингапу­ром, Перу, Коста-Рикой, Исландией, Швейцарией, Кореей, Австралией. В стадии переговоров находятся соглашения с ССАГПЗ (Совет сотрудничества стран Персидского залива), Норвегией, Японией и Кореей, Шри-Ланкой, Мальдивскими островами, Грузией, RCEP. В стадии рассмотрения соглаше­ния с Индией, Колумбией, Молдовой, Фиджи. Приоритет­ным считается участие в Азиатско-Тихоокеанском торго­вом соглашении. Таким образом, Китай связан не только двусторонними соглашениями о свободной торговле, но и многосторонними договорами. Как известно, Российская Федерация не входит ни в одно из указанных объединений и договоров. Пока такие соглашения РФ заключила в рамках СНГ, союзного государства Росси и Беларуси, Таможенного союза. Планировалось создание зоны свободной торговли между Россией и Китаем в рамках Шанхайской организа­ции сотрудничества. Однако пока эти инициативы остаются нереализованными. А в рамках БРИКС и не обсуждаются, и вряд ли будут обсуждаться в связи с закрытием Goldman Sachs (фонда для инвестирования в страны БРИКС). Пред­ставляется, что интеграционным объединением БРИКС так и не будет.

Однако в АТЭС (Азиатско-тихоокеанское экономическое сотрудничество) участвуют и Россия, и Китай. Как известно, с юридической точки зрения это не международная органи­зация, а некий форум государств. В Манильской декларации стран АТЭС 2015 года, одним из направлений совместного развития указаны инвестиции в развитие человеческого капи­тала: совместная работа над созданием новых рабочих мест, образовательных и учебных программ, мероприятий по со­действию занятости, уделяется особое внимание проблемам молодых работников, женщин, инвалидов. В рамках этого форума также планируется принять соглашение о свободной торговле. Предвестником такого соглашения называют согла­шение, подписанное между Южной Кореей и США ^ORUS FTA)²⁶. Если в рамках АТЭС будет подписано соглашение о торговле, это будет означать и принятие соответствующих трудовых норм, которые так или иначе отразятся на нацио­нальном законодательстве государств-партнёров, в том числе России и Китая. Практика реализации подобных соглашений с другими странами показывает, что это приносит как поло­жительный, но в большей степени и отрицательный эффект не только для тех, кто работает по трудовому договору, но и, например, для фермеров. Так, К. Ан, исполнительный дирек­тор Института политики Южной Кореи отметил, что предло­женная КORUS FTA требует изменения примерно 180 южно­корейских законов. С каждым годом соглашение все больше влияет на внутреннее законодательство страны. По данным корейского правительства, 45% корейских фермеров будут вы­нуждены свернуть производство, так как не выдержат конку­ренции с США. Подобный эффект наблюдается и в Мексике. Хотя, как известно, первоначально перед торговыми соглаше­ниями стояла задача улучшения трудовых норм и условий тру­да в развивающихся странах: в 1890 году с принятием Закона Мак-Кинли, ограничивающего ввоз товаров, произведённых с использованием труда заключенных, была введена новая прак­тика в порядок заключения, а точнее в содержание торговых соглашений. С 1984 г. по требованию Конгресса США в торго­вые соглашения стали включаться нормы: право на объедине­ние; право на организацию и ведение коллективных перегово­ров; запрет на использование любой формы принудительного или обязательного труда; минимальный возраст приема детей на работу; запрет на наихудшие формы детского труда; при­емлемые условия в отношении минимальной заработной пла­ты, максимальных часов работы, безопасности и охраны труда и здоровья работников. Позже, торговые соглашения, напри­мер, НАФТА стали содержать и другие трудовые нормы: о во­просах занятости, дискриминации по различным критериям, равной оплаты за труд равной ценности, компенсации вреда здоровью в случае производственного травматизма, о гаранти­ях работникам-мигрантам. Так, в приложении к указанному выше торговому соглашению между Новой Зеландией и Ки­таем предусмотрен раздел, который касается обязательств Но­вой Зеландии о временном трудоустройстве граждан Китая по различным профессиям, с требованием к образованию, стажу работы, количеству прибывающих на работу (врачи традици­онной китайской медицины, медсестры с которыми заключат­ся трудовой договор на три года без права продления (до 200 человек); такие условия установлены и для профессиональных китайских поваров).

Подводя итог сказанному, можно сделать следующие вы­воды относительно интеграционных процессов, происходя­щих в современном мире:

• интеграция в рамках международных организаций усту­пила место глобальным интеграционным процессам в рамках экономических союзов и пулов;
• основным видом трудо-правовой интеграции становит­ся трудо-правовая геоинтеграция, имеющая свои характерные особенности;
• охват государств интеграционными соглашениями ста­новится все шире;
• трудовые нормы становятся «обычными» в торговых со­глашениях, и, кроме того, они являются основой многонацио­нальных торговых соглашений;
• несмотря на то, что разделы о правовом регулировании трудовых отношений направлены на улучшение положения работников в странах-участниках, они, как правило, ведут к всеобщей «гонке на дно»;
• на трудовые нормы в рамках экономических союзов ока­зывают влияние международные глобальные рамочные согла­шения (МРС, ГРС);
• торговые соглашения оказывают влияние на трудовое законодательство стран-участников (не всегда это влияние по­ложительное);
• усиление влияния транснациональных корпораций и, как следствие этого, все большее нарушение прав человека в сфере достойного труда (снижение заработной платы, отказ от создания новых рабочих мест, угроза экологии, опасный импорт);
• Международная организация труда оказывает помощь и поддержку государствам, участвующим в таких соглашени­ях, по изменению национального трудового законодательства.