
SHESTERYAKOVA Irina Vladimirovna
Ph.D. in Law, professor of Labour Law sub-faculty of the Saratov State Law Academy
THE ISSUE OF LABOR AND LEGAL GEOINTEGRATION
The article deals with work opportunities and legal integration into the framework of international organizations and partnerships on a regional and international perspective. The author proposes a new stage of proceedings and legal integration - Labor and legal geointegratsiya. We consider the problems of labor and legal integration within the EEU. The author outlines the prospects for cooperation in this area.
Интеграция, в переводе с латинского, означает «восстановление», «восполнение». Словарь иностранных слов определяет интеграцию как «объединение в целое каких-либо частей, элементов; процесс взаимного приспособления и объединения национальных хозяйств двух и более государств с однотипным общественным строем».
Интеграция государств является одним из решений проблем глобализации. Как отмечал Президент Всемирного банка Дж. Вульфенсон, «глобализация делает из мира единое глобальное образование, национальное и интернациональное сливаются. Быстрое развитие технологии изменяет наш стиль жизни и стиль ведения бизнеса. В бедных странах происходит быстрая урбанизация, появляется гражданское общество, развивается демократия. Страны, которые могут воспользоваться этими тенденциями, совершат невиданный скачок вперед. Те страны, которые...остаются в стороне от интеграции, деградируют. Их отсталость возрастет, их неравноправное положение по отношению к другим странам усугубится».
Интеграция не только способствует решению проблем современности, но и выводит государства на новые пути экономического, политического и правового развития. Это касается и трудового законодательства.
Интеграционные процессы предстают в разных аспектах: экономическом; политическом; финансовом, правовом; территориальном и др.
Интеграция в правовой сфере проявляется во взаимодействии:
во-первых, национальных правовых систем;
во-вторых, международного и национального права.
В результате возник правовой феномен - унификация права, под которой понимается процесс выработки единообразных (унифицированных) норм. В политико-правовом аспекте цель унификации состоит в стремлении устранить или сгладить различия в национальных правовых системах на основе общепризнанных принципов права. И. С. Пере- терский и С. Б. Крылов отмечали, что «основным инструментом унификации был и остается «единообразный закон» (loi uniforme), разрабатываемый экспертами по сравнительному праву. Единообразный закон является неотъемлемой частью многостороннего международного договора, что обязывает страны-участницы этого договора инкорпорировать его в национальное законодательство и применять в качестве национального закона».
Ранее нами было предложено понятие «трудо-правовая интеграция», которую можно подразделить на виды:
В связи с этим, представляется необходимым ввести в трудовое право РФ новое понятие — «трудо-правовая интеграция государств», которая представляет собой процесс взаимного приспособления трудового законодательства государств на основе международных трудовых норм путем сближения, гармонизации и унификации.
Выделяются следующие стадии трудо-правовой интеграции: 1) сближение; 2) гармонизация; 3) унификация.
Сближение определяется как процесс выражения волеизъявления государств о необходимости трудо-правовой интеграции. Гармонизация - это процесс согласования национального трудового законодательства интегрирующихся государств путем принятия модельных, типовых законов. Унификация рассматривается как принятие единообразного нормативного правового акта в сфере труда. Унификация права - движение к гармоничному взаимодействию различных правовых систем. Это характеристика унификации в общем смысле. Унификация права в широком значении заключается не в том, чтобы снять различия в правовом регулировании аналогичных отношений в праве отдельных государств, создав единообразные нормы права, а в том, чтобы снять препятствия на пути международного сотрудничества и связанного с ним развития регулируемых национальным правом отношений. Гармонизация законодательства служит способом международно-договорной унификации права, основанным на обязательстве государства следовать определенному направлению (принципу) правового регулирования при разработке национального законодательства, сформулированному в международном соглашении.
Мировой практике известны несколько способов международно-правового регулирования интеграционных процессов: путем заключения международных соглашений, в рамках которых могут учреждаться межправительственные комиссии по отдельным вопросам сотрудничества; путем создания международных межправительственных организаций (ММПО), основанных на принципах уважения государственного суверенитета и сотрудничества; путем создания международных организаций, основанных на принципе наднациональности. Выбор конкретной модели организационно-правовой основы экономической интеграции зависит от целей, которые ставят перед собой государства-участники интеграционного процесса. В том случае, если ставится задача рыночной поэтапной интеграции и создания единого рынка объединяющихся стран, наиболее оптимальным следует признать выбор в пользу международной организации наднационального характера.
Сегодня, помимо указанных выше трех видов трудо-правовой интеграции, все активнее развивается новый, четвертый вид геоинтеграция в области правового регулирования труда в рамках экономического блока, партнёрского клуба (БРИКС, АТЭС, Транс-Тихоокеанское партнёрство и др.), когда на смену интеграции в рамках международных организаций приходит интеграция в рамках партнёрских соглашений.
В настоящее время трудо-правовая геоинтеграция в рамках партнерских клубов активно развивается и видоизменяется. Это форма воздействия государств, как экономического целого, на глобальные и региональные процессы труда без учета их территориально-пространственных особенностей местоположения. В этом определении существенным является то, что часть государств-партнёров, в том числе БРИКС, не имеют общих границ, тем не менее активно взаимодействуют между собой по трудо-правовым вопросам и вместе (как партнёры) оказывают необходимое им влияние в регионе и мире. Так, страны-участницы БРИКС (Бразилия, Россия, Китай, ЮАР, Индия) не были ранее странами активного взаимодействия в трудовой миграции (кроме России и Китая). Однако политическая «турбулентность» приводит и к «турбулентности» экономической. На смену мигрантам из бывшего СССР придут граждане стран БРИКС, особенно Индии.
Такие процессы, безусловно, будут развиваться в самое ближайшее время, несмотря на расстояние, как и между Россией и Китаем. Об этом говорит и тот факт, что 8 мая 2015 г. в Москве состоялась рабочая встреча Министра труда и социальной защиты Российской Федерации М. Топилина с Министром трудовых ресурсов и социального обеспечения Китайской Народной Республики В. Инь. М. Топилиным было предложено проработать вопрос создания центра профессиональной подготовки в России, Китае или других стра- нах-партнерах БРИКС. Как пояснил руководитель российского министерства, «центр может быть создан на базе уже существующего, там могли бы обучаться и стажироваться специалисты из стран БРИКС или G20». 25 января 2016 года в Уфе состоялось встреча министров труда и занятости стран БРИКС, итогом которой стало принятие соответствующей декларации. На встрече обсуждались вопросы обеспечения занятости и соответствия профессиональных квалификаций требованиям рынка труда, мобильности рынка труда, борьбы с неформальной занятостью, социального страхования, страхования от безработицы и пенсионного страхования. На заседании также выступил Генеральный директор МОТ Гай Райдер, который заявил о технической поддержке планов сотрудничества в этой области государств-партнёров.
Таким образом, можно выделить следующие признаки трудо-правовой геоинтеграции:
Правовой базой трудо-правовой интеграции, в том числе и геоинтеграции в области регулирования труда в рамках экономических блоков, составляют международные стандарты МОТ. Представляется, что основу трудо-правовой геоинтеграции составляют не только нормы конвенций МОТ, но и нормы соглашений о свободной торговле (FTA)[11], включающие правовое регулирование вопросов труда. Сегодня это один из главных «двигателей» интеграции, экономического сотрудничества между странами.
На смену «обычным торговым соглашениям» приходят «многонациональные торговые соглашения». Так, торговое соглашение, в рамках Транс-Тихоокеанского партнёрства (ТЭС) называют многонациональным торговым соглашением XXI века, расширяющим торговый договор НАФТА. Это не только новый торговый договор, содержащий нормы трудового права, но и новый шаг на пути интеграции и унификации. Заявлено, что ТЭС будет поддерживать и обеспечивать основные трудовые права. Однако норм, регулирующих вопросы труда, в таких соглашениях, становится все больше. Например, в договоре будут указаны не только принципы, закрепленные в Декларации МОТ 1998 г. «Об основополагающих принципах и правах в сфере труда», но и о минимальном размере оплаты труда; максимальной продолжительности рабочего времени, стандарты охраны труда и промышленной безопасности и др. Соглашение о создании Транс-Тихоокеанского партнерства было достигнуто 5 октября 2015 года. В его рамках будет создана зона свободной торговли в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Участники соглашения — США, Канада, Мексика в Северной Америке, Перу и Чили в Южной, Япония, Малайзия, Бруней, Сингапур и Вьетнам в Азии, а также Австралия и Новая Зеландия.
Так, начиная с 1994 года, Соединенные Штаты обеспечили включение положений, касающиеся правового регулирования труда, во все двусторонние и региональные соглашения о свободной торговле, начиная с Североамериканского соглашения
На примере НАФТА, в ССТ включаются трудовые нормы, которые подразделяют на три группы:
Таким образом, особенность ССТ в том, что они не только устанавливают связь между торговыми и трудовыми нормами, но и механизм контроля и применения санкций к государствам, которые их не исполняют.
Полагаем, что многосторонние и двусторонние торговые соглашения содержат нормы трудового права и влияют на положение работников стран, принимающих ТНК. Как справедливо замечает Ф. Алстон, NAALK не единственная возможность соединить торговые и трудовые нормы. Так, в 1919 году при создании ЛИГИ Наций и МОТ отмечалось, что государства-члены должны обеспечить справедливые и гуманные условия труда внутри страны и в других странах, с которыми у них имеются производственные и коммерческие связи.
Как известно, Российская Федерация не является участником подобного рода соглашений о свободной торговле, однако является членом международных организаций и пулов, в которых другие члены организаций - это активные участники соглашений. Таким образом, российское трудовое законодательство пока не испытывает влияния указанных соглашений, тогда как страны-партнёры вынуждены вносить соответствующие изменения. Примером может служить БРИКС и один из важнейших торгово-экономических партнёров России, Китай. Так, Китай является активным участником таких соглашений, например, с Чили (18 ноября 2005 г.); Новой Зеландией (7 апреля 2008 г.). По данным Министерства торговли Китая, КНР заключила такие соглашения также с АСЕАН, Пакистаном, Сингапуром, Перу, Коста-Рикой, Исландией, Швейцарией, Кореей, Австралией. В стадии переговоров находятся соглашения с ССАГПЗ (Совет сотрудничества стран Персидского залива), Норвегией, Японией и Кореей, Шри-Ланкой, Мальдивскими островами, Грузией, RCEP. В стадии рассмотрения соглашения с Индией, Колумбией, Молдовой, Фиджи. Приоритетным считается участие в Азиатско-Тихоокеанском торговом соглашении. Таким образом, Китай связан не только двусторонними соглашениями о свободной торговле, но и многосторонними договорами. Как известно, Российская Федерация не входит ни в одно из указанных объединений и договоров. Пока такие соглашения РФ заключила в рамках СНГ, союзного государства Росси и Беларуси, Таможенного союза. Планировалось создание зоны свободной торговли между Россией и Китаем в рамках Шанхайской организации сотрудничества. Однако пока эти инициативы остаются нереализованными. А в рамках БРИКС и не обсуждаются, и вряд ли будут обсуждаться в связи с закрытием Goldman Sachs (фонда для инвестирования в страны БРИКС). Представляется, что интеграционным объединением БРИКС так и не будет.
Однако в АТЭС (Азиатско-тихоокеанское экономическое сотрудничество) участвуют и Россия, и Китай. Как известно, с юридической точки зрения это не международная организация, а некий форум государств. В Манильской декларации стран АТЭС 2015 года, одним из направлений совместного развития указаны инвестиции в развитие человеческого капитала: совместная работа над созданием новых рабочих мест, образовательных и учебных программ, мероприятий по содействию занятости, уделяется особое внимание проблемам молодых работников, женщин, инвалидов. В рамках этого форума также планируется принять соглашение о свободной торговле. Предвестником такого соглашения называют соглашение, подписанное между Южной Кореей и США ^ORUS FTA)26. Если в рамках АТЭС будет подписано соглашение о торговле, это будет означать и принятие соответствующих трудовых норм, которые так или иначе отразятся на национальном законодательстве государств-партнёров, в том числе России и Китая. Практика реализации подобных соглашений с другими странами показывает, что это приносит как положительный, но в большей степени и отрицательный эффект не только для тех, кто работает по трудовому договору, но и, например, для фермеров. Так, К. Ан, исполнительный директор Института политики Южной Кореи отметил, что предложенная КORUS FTA требует изменения примерно 180 южнокорейских законов. С каждым годом соглашение все больше влияет на внутреннее законодательство страны. По данным корейского правительства, 45% корейских фермеров будут вынуждены свернуть производство, так как не выдержат конкуренции с США. Подобный эффект наблюдается и в Мексике. Хотя, как известно, первоначально перед торговыми соглашениями стояла задача улучшения трудовых норм и условий труда в развивающихся странах: в 1890 году с принятием Закона Мак-Кинли, ограничивающего ввоз товаров, произведённых с использованием труда заключенных, была введена новая практика в порядок заключения, а точнее в содержание торговых соглашений. С 1984 г. по требованию Конгресса США в торговые соглашения стали включаться нормы: право на объединение; право на организацию и ведение коллективных переговоров; запрет на использование любой формы принудительного или обязательного труда; минимальный возраст приема детей на работу; запрет на наихудшие формы детского труда; приемлемые условия в отношении минимальной заработной платы, максимальных часов работы, безопасности и охраны труда и здоровья работников. Позже, торговые соглашения, например, НАФТА стали содержать и другие трудовые нормы: о вопросах занятости, дискриминации по различным критериям, равной оплаты за труд равной ценности, компенсации вреда здоровью в случае производственного травматизма, о гарантиях работникам-мигрантам. Так, в приложении к указанному выше торговому соглашению между Новой Зеландией и Китаем предусмотрен раздел, который касается обязательств Новой Зеландии о временном трудоустройстве граждан Китая по различным профессиям, с требованием к образованию, стажу работы, количеству прибывающих на работу (врачи традиционной китайской медицины, медсестры с которыми заключатся трудовой договор на три года без права продления (до 200 человек); такие условия установлены и для профессиональных китайских поваров).
Подводя итог сказанному, можно сделать следующие выводы относительно интеграционных процессов, происходящих в современном мире: